Т. И. Николаева "КРАСНОЕ СЕЛО ВРЕМЕН РАСЦВЕТА ПОД ПЕТЕРБУРГОМ..." Часть 2
< Часть 1 В 1866 г. на Михайловской улице недалеко от ската с возвышенности возвели еще один деревянный дворец императора. На протяжении XIX в. практиковалось в основном деревянное строительство, которое велось по регламентированным планам и носило регулярный характер с учетом своеобразных природных особенностей. Потребности дачной жизни диктовали необходимость малоэтажной застройки, скромной по размерам и отделке. Центральная улица — Санкт- Петербургская — сохранила свое значение символа централизованной власти. Патриархальный уклад, развитие промыслов, садоводства и огородничества отразились на сочетании черт «фасадной» застройки, имевшей определенные интервалы, с усадебной застройкой. К 1914 г. местное население Красного Села без Фабрикантской слободы насчитывало приблизительно 3500 человек. Крестьяне села были довольно зажиточны. Годовой бюджет семьи колебался от 400 до 500 рублей. По сумме оборота в Царскосельском уезде Красное Село занимало второе место после Гатчины. Земледелие являлось не главным занятием крестьян, а лишь подсобным. Главными источниками дохода служили различного рода промыслы, огородничество, садоводство. Летом жители села сдавали дома под дачи. С учетом стоянки войск население увеличивалось более чем на 10 000 человек. «Красное Село выделяется еще значительным количеством своих... мельниц. Последние находятся в постоянном действии, заботясь о провианте для гигантского желудка. Мельницы раскинуты по разным местам города и лагеря и выстроены по разным системам: есть громадная паровая мельница, есть водяная не меньших размеров и несколько каменных ветряных, живо напоминающих своими красными верхушками и работающими крыльями германские города с их непременными въездными аллеями, шлагбаумами, отличным шоссе и распронепременными ветряками. Вблизи города пасутся па просторе огромные стада черкасской породы. Это будущие солдатские щи и офицерские котлеты, ростбифы и бифштексы». В связи с этим обращает на себя внимание постройка бойни для скота, например, в Братошинской слободе между вокзалом и бывшей фаянсовой фабрикой (не сохранились). А. П. Верландер дал красочное описание местных условий жизни: «Летом — это бойкие, оживленные, густонаселенные пункты; зимою же Красное, со всеми его дворцами и военными управлениями, — не лучше большой деревни на глухом тракте... Исключительная особенность здешней общественной жизни: на всем необъятном протяжении матушки России нет, без сомнения, другой местности, которая стояла бы в такой сильной зависимости от прихода или ухода войск, как Красное или Дудергоф. Пришли войска — момент общего возрождения для быстрого и пышного расцвета; ушли жизнь прячется в могилу». Сохранившиеся до настоящего времени деревянные и каменные строения военных лагерей являются уникальными образцами казарменного строительства XIX -начала XX в. не только Красного Села, но и всей России. С развитием поселения потребность в зданиях общественного назначения возрастала. В 1891 г. по проекту архитектора Вл. А. Косякова южнее Госпитальной улицы на возвышенном месте возвели деревянную церковь Святого Александра Невского (ныне ул. Шуппа, 10). Построенная в «русском стиле», она отличается живописной компоновкой объемов и сдержанной декоративной резьбой. В начале века вблизи от писчебумажной фабрики наследников К. П. Печаткина возник фабричный поселок. Пять сохранившихся деревянных двух этажных строений и одно каменное здание бани позволяют судить о его своеобразии. На закладной табличке, обнаруженной во время ремонта одного из домов, были указаны дата — 1905 год, и автор — инженер-технолог М. П. Горбунов, что подтвердилось и архивными изысканиями. Деревянные дома имеют скромную декоративную отделку, но эффектно оформлены школа (дом № 7) и дом № 2 — с резными кронштейнами и орнаментом. Из построек в стиле модерн следует выделить кирпичное двухэтажное здание пожарной части, построенной на месте деревянной по Высоцкой улице (ныне ул. Юных пионеров, 7). Здание имеет 10 осей. Три въезда для машин и окна выделяются фигурным обрамлением в кирпиче. Обращает на себя внимание также двухэтажный жилой дом на Санкт-Петербургской улице (пр. Ленина, 93). Дом имеет четыре оси и выделяется эркером со шлемовидным завершением. Найденный чертеж погреба, датированный 1901 г. и подписанный архитектором В. В. Николя, позволяет идентифицировать его с погребом, сохранившимся в натуре рядом с домом по пр. Ленина, 83. Он решен в двух уровнях, имеет куполообразное завершение. Немногочисленные сохранившиеся образцы архитектуры модерна масштабны и потому удачно вписались в «дачно-сельскую» структуру Красного Села, обозначив новые веяния начала XX в. Это явилось также отражением значимости Красного Села, его постепенного перехода от поселения к статусу города, испытывающего на себе все большее влияние Санкт-Петербурга. Столица выделяла Красное Село и как место проведения скачек. Насколько известен был красносельский ипподром, можно судить уже по тому, что Л. Н. Толстой избрал его для описания одной из занимательнейших сцен романа «Анна Каренина». Роль ипподромов в коневодстве была исключительно важна — они препятствовали вырождению пород лошадей, способствовали совершенствованию их качеств — силы, скорости и т. п. За поселением и фабриками стал располагаться лагерь войск гвардейского корпуса. Впервые он был здесь дислоцирован в 1765 г. Императрица Мария Федоровна, которой принадлежала вся земля вокруг Красного Села, уступила ее казне для постоянного проведения военных маневров и устройства лагерей. Как отмечал историк города М. И. Пыляев, лагерь под Красным Селом представлял довольно красочную картину: кавалерия обычно располагалась в деревне, а пехота - в палатках, размещаемых на свободном пространстве. С холмов можно было наблюдать проводившиеся в долине маневры. Поблизости от лагерей находился ипподром, давший расположенному правее Красного Села соседнему поселку название — Скачки. Для остановки поездов на пути из Петербурга к Красному Селу устроили платформу Скачки. Поезда здесь останавливались только в дни состязаний. Офицерские скачки в Красном Селе были высочайше утверждены в 1857 г. под председательством великого князя Николая Николаевича. «Его Высочеству угодно, чтобы там устроен был временный открытый манеж. Он должен состоять из одного только борта, длиною и шириною по мере манежа Главной придворной кошюшни». Проект и смету на устройство временного деревянного открытого манежа для офицерских скачек составил архитектор А. И. Штакеншнейдер. Следовательно, существующее в краеведческой литературе указание на 1861 г. как год начала скачек в Красном Селе ошибочно. Манеж представлял собой прямоугольное в плане сооружение в виде бортового ограждения с откосами, построенное из дерева. Он имел два входа и балконы для судей. Над судейскими балконами устроили три парусиновых шатра. Щиты, составлявшие ограждения, крепились между собой крючками и угольниками. В 1872 г. великий князь Николай Николаевич Старший, уделяя большое значение развитию военного скакового спорта и не удовлетворяясь существовавшими в кавалерии обязательными испытаниями, решил устраивать ежегодно общие скачки — состязания на четыре версты для желающих офицеров всей кавалерии и конной артиллерии. Для состязаний кроме скакового круга возвели деревянные трибуны, царский павильон, судейскую беседку. Через 12 лет появилось такое техническое усовершенствование, как телефон. Ежегодные скачки проводились в торжественной обстановке при большом стечении зрителей, прибывающих в экипажах, пешком, верхом, на поездах из Петербурга, Петергофа и Гатчины. Над трибунами и царской беседкой, задрапированной красным сукном, цветами и зеленью, обычно развевались флаги. Места на трибунах делились на ложи и «места ниже лож», за которые соответственно платили по пятнадцать рублей и по одному рублю. Автор «Путеводителя по Балтийской дороге» А. П. Верландер указывает на наличие галереи купца Малафеева (очевидно, сооружен ной на его средства), где ложи стоили от семи до двадцати рублей, а стулья и кресла от одного до трех. Большой интерес для дальнейшей истории красносельских скачек представляют чертежи, найденные в РГВИА. На одном из них, который можно датировать как исполненный после 1872 г., обозначены скаковой круг в форме эллипса, трибуны с ложами. Между трибунами находился павильон для императорской фамилии. На другом чертеже, относящемся к концу XIX- - началу XX в., обозначены три трибуны, императорский и судейский павильоны.8" На скаковом кругу выделены следующие препятствия: напротив императорского павильона — деревянный барьер, далее каменная стена, дерновый валик, плетень, земляной валик с канавой, канава с водой. Обнаруженные чертежи, подписанные инженер-полковником В. А. Колянковским в 1892 г., свидетельствуют о предполагаемой перестройке с расширением императорского павильона, а также о возведении вместо старой трибуны новой. Наиболее полное представление об архитектуре ипподрома дают найденные в ЦГА КФФД СПб фотографии, датированные 1906 и 1913 гг. Деревянные постройки гармонично вписывались в окружающую природу и представляли собой выразительную силуэтную композицию. Особую привлекательность просто оформленным трибунам придавали покрытые железом шатры, на которые водружались флаги. Они вызывали ассоциации с палатками, разбиваемыми во время военных сборов. Добросовестностью исполнения отличались все части строений ипподрома — от обшивки досок в «закрой» до резьбы геометрического характера. Главный и части боковых фасадов императорского павильона были обшиты досками с «канавками». Резьба фигурных столбов на галереях первого и второго этажей отличалась от пропильной резьбы ограждений. К настоящему времени не сохранился ни один из ипподромов Петербурга и его пригородов. Красное Село и его окрестности на многие годы были выбраны местом устройства военных лагерей. Осушение заболоченных участков с помощью каналов, «исправление» дорог, удаление камней, устройство мостов делали эту местность привлекательной для усовершенствования военного дела. Впервые войска для маневров были собраны в 1765 г. в царствование императрицы Екатерины II. Она повелела в лагерях «не солдатство токмо ружейной эксерции обучать, но пользу установленных Ея Императорским Величеством новых учреждений видеть; генералам подать случай показывать новые опыты доказанного уже ими искусства, ревнительным офицерам являть частию свою способность быть таковыми же и частию обучаться тому, чего не ведают». С 1823 г. лагеря собирались постоянно. Они начинались от Царскосельского шоссе и простирались до Дудергофского озера. На «Плане лагерей под Красным Селом 1823 года» показано, что на возвышенностях против пехотного лагеря находился отдельный саперный лагерь, а за Дудергофской горой, при деревне Горской — артиллерийский.92 Другой план, который представлял собой схему размещения Большого лагеря в северо-восточной части от Дудергофского озера, назывался «Планом лагеря Гвардейской пехотной дивизии под Красным Селом 1823 г.». На плане 1824 г. обозначено расположение лагеря в северо-западной части от Дудергофского озера — на левом фланге. Весной следующего года начались обширные земляные работы, указывающие на устройство постоянных лагерей. Пять лагерных мест осушили с помощью каналов, улучшили состояние дорог. В последующие годы лагерные территории продолжали расширяться. В 1826 г. в Красном Селе стояли 1-я и 2-я гвардейские пехотные дивизии. Пажеский, 1-й и 2-й кадетские корпуса, Артиллерийское училище, Дворянский полк. Через два года к ним присоединились Сиротский кадетский корпус, по одному батальону лейб-гвардии Преображенского, Семеновского, Измайловского, Егерского, Павловского, Финляндского полков, две артиллерийские бригады, лейб-гвардии Кирасирский дивизион, Сибирский, Оренбургский, Ямбургский уланские полки. Самое большое число войск было собрано под Красным Селом в 1845 и 1853 гг. до 120 000 человек. Число войск, расположенных лагерем в 1864 г., достигало 70 000 человек. Лагерь левого фланга имел название Авангардного, а лагерь правого фланга — Большого или Главного. Дорога, ведущая в Авангардный лагерь, пересекала дороги Большого лагеря, составляя сеть направлений, соединяющихся между собой. Скаты высот, на гребне которых располагался Авангардный лагерь, пересекаясь с общим скатом к Дудергофскому озеру, образовывали несколько лощин, которые у левого фланга заканчивались крутым оврагом. На обширном военном поле перед Авангардным лагерем происходили учения и парады. Почти посередине военного поля находилась насыпь, называвшаяся «царским валиком». С возвышенности Большого лагеря через равнину к северу представлялся взору Финский залив, к северо-западу - золоченые купола столицы, а к юго-западу - три озера с прилегающими лугами, нивами, разбитыми палатками Авангардного лагеря и доминантами гор — Дудергофом и Кирхгофом. В лагерях солдаты обычно размещались в четырехугольных холщовых палатках, так же как и офицеры. Сохранилось описание такого палаточного лагеря.93 Палатки каждого батальона распределялись по 8 рядов в длину и глубину. В каждой роте было 16 палаток, в плане стоящих квадратом. Между ротами соблюдалось расстояние в 15, а между батальонами в 27 шагов. За палатками нижних чинов устраивали палатки офицеры. За поселением находились сады с прогулочными аллеями и дорожками. Перед фронтом каждой дивизии стояли зеленые шатры с походными церквами. С появлением в лагерях деревянных бараков там стали располагаться офицерские чины, канцелярии, цейхгаузы, пекарни, лазареты, бани. В конце 1832 г. по Высочайшему повелению в Военное ведомство отошел участок земли в 71 десятину по берегу реки Дудергофки, напротив Павловской слободы, для размещения особого кавалерийского лагеря. Если кавалерия обычно устраивалась в деревне, то пехота - в палатках, занимающих большие территории. Большой лагерь предназначался для пехоты. В Авангардном лагере находились армейские пехотные части и военные училища. Ближе к Дудергофскому озеру формировался особый укрепленный лагерь, в котором стояли инженерные и артиллерийские части. Из литературы известно, что в 1876 г. были построены деревянные бараки для учебного кавалерийского эскадрона. В 1884 г. возвели деревянные бараки для Авангардного лагеря. В 1888 и 1889 гг. построили бараки для Санкт-Петербургского юнкерского училища и Офицерской артиллерийской школы. Необходимой принадлежностью всех лагерей являлись лагерные деревянные церкви, строившиеся па пожертвования. Первая такая церковь для 1-й гвардейской пехотной дивизии была устроена в 1882 г., затем появились церкви в Авангардном лагере и 2-й гвардейской пехотной дивизии. А. П. Верландер сообщал в своем путеводителе, что на левом фланге Большого лагеря построили корпусную хлебопекарню, по совершенству вторую в Европе, и военный телеграф, соединяющий полки между собой и с центральной станцией в Красном Селе. Для учений в лагерях строились различные стрельбища. Военные маневры привлекали жителей и дачников. Один из очевидцев оставил такое описание: «По утрам мы выбегали по шоссе навстречу полкам гвардейской кавалерии, под звуки трубачей отправлявшихся на учения. Кавалергарды на гнедых конях, конная гвардия на вороных, кирасиры императрицы в касках и кирасах — на рыжих. Как восхищал нас вид конных полков... Перед деревянными дворцами великих князей и высшего военного начальства благоухали цветы, дорожки посыпались ярко-желтым песком, и пыльное шоссе поливалось по нескольку раз в день из бочек, развозившихся на одноконных повозках. Потом появлялась неизбежная дворцовая полиция и конные гвардейские жандармы, которые, в отличие от гражданских жандармов, носили светло-голубые нарядные мундиры. Наконец, приезжали военные, прелестно разодетые дамы...». При натурном обследовании территории бывшего Большого лагеря удалось установить, что сохранилась регулярная планировка. По-прежнему четко выделены оси-дороги. Планировка участков внутри лагеря соответствует масштабу деревянных строений. Вдоль центральной аллеи с восточной стороны находятся четыре одноэтажных деревянных дома с прорезной резьбой и мелкой расстекловкой окон. Центральная аллея открывает великолепную панораму на Красное Село с видом на церковь св. Александра Невского. В настоящее время здесь размещаются службы Военно-медицинской академии. Рядом на территории, принадлежащей Военной академии тыла и транспорта, также сохранилась типичная регулярная планировка. Следует выделить пять деревянных (бревенчатых) одноэтажных казарм, наличники окон которых имеют прорезную резьбу. В плане здания — прямоугольные или крестообразные. Этот комплекс построек конца XIX —начала XX в. дополняет деревянный одноэтажный с мезонином «офицерский флигель». Он имеет 6 осей, вход выделен трехколонным портиком. Рядом с этим зданием находятся камни-валуны с памятными знаками лейб-гвардии Финляндского полка. На одном из камней дата — 1877 г. Наряду с бревенчатыми казармами, некоторые из которых имеют пристройки советского времени, сохранились деревянные одноэтажные казармы, обшитые тесом. На южной оконечности лагеря обращает внимание кирпичное здание, фасад которого обработан пилястрами. Внутри сохранилась полихромная с позолотой роспись растительного характера. Ее фрагменты есть и на наружной штукатурке. Роспись можно датировать 1880-ми гг. В этой части бывшего Большого лагеря сохранилась старая мелиоративная система. Ныне южная оконечность лагеря занята под садоводство, что нарушило его композиционно-планировочную структуру. Дорога из лагеря к плотине через озеро имеет старое мощение булыжником. Плотина, разрушенная во время войны, утилитарно восстановлена из гранитных блоков и бетона. При осмотре территории Авангардного лагеря следует выделить два каменных здания, построенные в конце XIX в. Двухэтажная каменная казарма на семь осей обработана частично рустом. Окна имеют лучковые наличники, замковые камни. Одноэтажная с овальными окнами постройка на 26 осей, возможно, являлась манежем. В настоящее время здесь находится учебный центр Ракетно-зенитного училища. К этой территории примыкает большой парк, в котором сохранилась беседка-ротонда из восьми дорических колонн с куполом. На пути к беседке находится стенка из гранитных блоков с лестницей из путиловской плиты. Беседка ротонда возведена в начале XX в. К этому же времени относится фонтан фигурной формы. Центральная пирамида фонтана обложена туфом. В парке сохранилась каменная известняковая труба через канаву, которая была проложена одновременно с упомянутыми строениями. Миновав овраг и продолжая осмотр территории бывшего Авангардного лагеря, можно обнаружить сооружения, занимаемые ныне учебным полигоном Пушкинского высшего училища радио-электроники. Здесь сохранились восемь деревянных одноэтажных казарм, построенных в 1884 г. Бревенчатые постройки, обшитые вагонкой, в основном прямоугольные в плане, имеют сдержанный декор в виде пропильной резьбы. На высокой террасе выделяется одноэтажный деревянный дом па четыре оси, сохранивший декоративную резьбу. Он предназначался для высоких военных чинов. В лагере сохранились мощеные булыжные дороги начала XX в. Одна из них ведет к водонапорной башне и четырем бетонным поилкам для лошадей, которые также следует отнести к сооружениям этого времени. Сохранившиеся до наших дней деревянные и каменные строения военных лагерей являются уникальными образцами казарменного строительства XIX -начала XX в. не только Красного Села, но и всей России. Первостепенным шагом к их сохранению стало создание режима охраны на стадии их учета. Статус памятников получили немногие сохранившиеся и почти все пострадавшие во время Великой Отечественной войны сооружения и ландшафтные объекты, среди них: Дворец великого князя Михаила Павловича (пр. Ленина, 114), Удельная больница с садом (ул. Лермонтова, 30), жилые дома и сад поселка Бумажной фабрики наследников К. II. Печаткина (Фабричный поселок), Военный госпиталь с двумя служебными корпусами и садом (ул. Восстановления, 13), Церковь Пресвятой Троицы с садами (пр. Ленина, 108), Церковь св. Александра Невского 1-й Гвардейской пехотной дивизии с садом (пер. Щуппа, 10), Пожарная часть (ул. Юных пионеров, 7), а так лее Дворцовый парк, сад Красносельского театра, бульвары (пр. Ленина). Обращает на себя внимание и старое кладбище, границы которого отмечены березами. Остатки еловой аллеи ведут к часовне, почти утраченной. Здесь находится захоронение красносельского коменданта К. А. Дружинина — памятник из полированного черного мрамора. Следует назвать также фамильные захоронения Знаменских, Шиловых, Гультяевых, Воронцовых, начальника железнодорожной станции Басина и др. Особое чувство вызывают остатки гранитного фундамента склепа, крест со своеобразной символикой... Генетический код исторической застройки Красного Села может проявиться в его современной архитектуре вопреки, как говорил Дмитрий Карамазов, «страшному реализму нашей жизни».
Источник: Очерки истории Красного Села и Дудергофа. - Спб.: "Дмитрий Буланин", 2007, с.117-143.
