1. Лагерь 1-го военного Павловского училища

Лагерь военных училищ был расположен на левом фланге Авангардного лагеря Красного Села.

В Красном Селе ежегодно отбывали лагери части двух корпусов – Гвардейского и 1-го Армейского. Кроме того, по очереди, приходили из Финляндии Финские стрелковые батальоны. Вся эта масса, около пятидесяти тысяч человек, располагалась в двух лагерях. Гвардейская пехота и гвардейская пешая артиллерия в Большом лагере в интендантских четырех – скатных палатках. Большой лагерь тянулся на три версты вдоль края оврага с пологим скатом, от Никулинских высот на севере до деревни Горской на юге. На правом фланге, в красивых березовых рощах стояли полки Преображенский и Семеновский. За Семеновским полком линия лагеря перерывалась Царскосельским шоссе. Здесь стояла церковь 1-й гвардейской пехотной дивизии. Дальше следовали лагери Измайловского и Егерского полков, за ними стояли палатки и деревянные конюшни батарей 1-й гвардейской Артиллерийской бригады, дальше следовали лагери полков 2-й дивизии – Л. Гв. Московского, Л. Гв. Гренадерского, Л. Гв. Павловского и Л. Гв. Финляндского и 2-й Гвардейской Артиллерийской бригады – за ними был небольшой лагерь очередного финского стрелкового батальона, дальше барак строевой роты Пажеского Его Величества корпуса, потом шла полевая дорога к деревне Пелгола на Кирхгофе и за нею большие постройки корпусной хлебопекарни.

Перед лагерем, примерно на пол версты, было пустое пространство слегка спускающееся в овраг – Малое военное поле. По низу оврага протекала речка Лиговка, разливавшаяся здесь в ряд озер: Большое Фабрикантское, на берегу, которого стояла бумажная фабрика Печаткина, Театральное, за которым был тенистый дворцовый парк, деревянный Красносельский дворец и театр и Большое Дудергофское озеро. Противоположный скат оврага был крутой. За ним находился Авангардный лагерь Красного села, перед которым расстилалось на несколько верст широкое, незасеянное, к середине лета совершенно голое, вытоптанное войсками учебное военное поле. Оно примыкало на север к Бартошинской и Коломенской слободам Красного Села, на юге к невысокой гряде Кавелахтских холмов.

Сколько на этом поле было и трагических и комических приключений! При Петре Великом здесь у Дудеровской мызы были не маневренные, но настоящие бои. Нижегородские драгуны атаковали шведов. На завоеванной от шведов земле, на склонах Дудеровой горы, Петром Великим были насажены дубы и липы и построен деревянный дворец.

На поле от несчастных случаев были убитые и раненые солдаты. На нем одни начальники составили себе блестящую карьеру, другие потеряли репутацию строевого начальника. Сколько раз восторженным «Ура!» приветствовали войска своих Императоров и Императриц, сколько иностранных монархов проезжало по этому полю гостями Русских Государей! Это поле было орошено солдатским потом и истоптано копытами многих тысяч коней.

В глубине его, верстах в двух от Авангардного лагеря, зеленым островом стояла березово-ольховая роща, в которой помещалась артиллерийская снаряжательная лаборатория – это был единственный на поле ориентировочный предмет. Поле казалось гладким и ровным, как стол, а на нем были такие складки, где целые полки совершенно укрывались.

На правом фланге Авангардного лагеря, в таких же березовых рощах, как и в главном лагере, стоял в палатках Л. Гв. Резервный пехотный полк, за ним тянулся ряд невысоких деревянных бараков Инженерного Ведомства. В них по очереди стояли полки 37-й и 23-й пехотных дивизий. Из-за того, что тут не было постоянного хозяина, бараки эти имели несколько запущенный вид. За бараками полков были бараки Санкт-Петербургского Окружного пехотного училища, пренебрежительно называемого "Сморгонской Академией"... Тут были молодые люди "с воли" и про них говорили, что их обучали, как в Сморгони мужики обучали медведей. Дальше, в палатках был лагерь батальонов Гвардейской стрелковой бригады и за ним, отделенный грунтовой дорогой помещался – лагерь военных училищ.

Павловское и Константиновское училища имели одинаковые деревянные бараки. В первой линии стояло два барака и за ними два других барака. Бараки были покрашены белой краской и имели канты – Павловского училища – красные и Константиновского – синие. За лагерем Константиновского училища была глубокая балка, в ней били ключи необычайно прозрачной и вкусной "Дудергофской" воды. За балкой, в коричневых бараках помещалось Михайловское Артиллерийское училище, имевшее впереди на поле орудийный парк. За ним был приветливый барак эскадрона Николаевского Кавалерийского училища и боком к нему небольшие бараки Офицерской кавалерийской школы.

Кавалерия и полевая пешая артиллерия располагались по квартирам в Красном селе и окружающих его деревнях.

Широкая дорога, шедшая позади второй линии бараков отделяла солдатский и юнкерский лагери от офицерских бараков и хозяйственных построек. За этой дорогой в густой заросли кустов сирени, жимолости, желтой акации, кротекуса, в садах молодых берез, кленов и северных кудрявых тополей, за высокими заборами стояли маленькие бревенчатые бараки училищных офицеров, барак побольше батальонного командира и дача Начальника Училища.

Для юнкеров это было табу. Юнкера там никогда не бывали и даже по дорожкам, шедшим мимо этих садов не рекомендовалось ходить без особой надобности.

С правого фланга бараков по крутому, глинистому, в дожди грязному и скользкому скату была проложена к задней линейке юнкерская дорога.. Она вела к столовым, уборной, зданию лазарета, пороховому погребу и на берег Дудергофского озера, где стояла большая деревянная купальня, а к мосткам, ведущим в нее, был причален училищный восьмивесельный катер, белый с красным кантом по борту.

Столовая – простой навес, ничем не забранный с боков, под ним стояли простые столы и скамейки. В ветер и дождь вода хлестала по крайним столам и юнкера сидели, укрываясь от воды своими жидкими шинельками. В лагере к столу не полагалось тарелок, но на четверых подавались медные миски, из которых и ели деревянными ложками. В каждом бараке помещалась рота. Перед ротами были чисто разделанные, усыпанные песком и окаймленные дерном "линейки", на их флангах стояли деревянные "грибы" для вешания под ними шинелей дневальных. Между бараками 1-й и 2-й рот был деревянный "намет" – караульное помещение, перед ним была платформа, где стояло в стойке знамя и подле был денежный ящик. Караул занимался юнкерами. Он выставлял три поста: – у знамени и денежного ящика, у фронта и у порохового погреба. Высшим шиком считалось, заступив на пост у знамени, все два часа простоять, не шелохнувшись.

В бараках полы были деревянные, некрашеные, с обеих сторон барака были ряды окон, на которых на ночь не вешалось занавесей. Те же простые железные койки и соломенные матрацы, и те же жидкие одеяла были и в лагерных бараках. Когда мы, сдав знамя, расходились по баракам – зимняя сырость еще не ушла из них – было холодно и неприютно в них в свежее майское утро.